Лаура Пыльд / художник и писатель / 2015 Беседа с Пеккой Пайккари, куратором выставки «В очаровании огня» и керамисткой Ингрид Аллик.
Пекка Пайккари, по каким критериям отбирали работы для выставки? Так как коллекция включает в себя примерно в два раза больше работ. Когда вы увидели коллекцию в мызе Тохисоо, что послужило наибольшим импульсом для создания выставки?
Пекка Пайккари: Я хотел показать работы со скульптурной точки зрения. Размеры работ и силуэты форм играют важную роль в моем выборе. Кроме того, выбранные скульптуры хорошо перекликаются с белыми выставочными пространствами и друг с другом. Возможно, следующее может послужить для зрителей шпаргалками о том, как подходить к работам.
Они должны в первую очередь смотреть на силуэт, линии и фигуру. Во-вторых, на идею произведения. И в-третьих, понаблюдать за реакцией, которую произведения вызывают у самих зрителей.
Каждая часть выставки в Таллиннском Доме искусства имеет свой характер. Пожалуйста, кратко объясните, каковы были ваши стремления в каждом пространстве и на что зритель должен обратить внимание.
ПП: Главный зал посвящен крупным скульптурам. Они окружают зрителя и их можно сравнивать. Скульптуры стоят на высоких постаментах, чтобы при рассматривании керамики они казались более легкими и воздушными, чем обычно.
В пространстве с окном мы видим органические формы и предметы, а также сосуды исключительно больших размеров. Комната с мелкими предметами на большом столе создает ситуацию, похожую на ту, что возникает после открытия печи. В этих небольших грубых рисунках мы видим прекрасные идеи и честные семена творчества, которые прорастают для использования в более крупных скульптурах. Художники легко экспериментируют с малыми форматами.
В последнем зале мы видим видеоинсталляцию Урмаса Пухкана, в которой представлена точная модель печи Кохила. Здесь зритель получает представление о размерах и конструкции печи и даже о атмосфере во время обжига.
Также стоит обратить внимание на самую первую стену выставки, где выставлены страницы вахтенного дневника обжигов. Они отражают процесс и включают в себя записи, сделанные теми, кто круглосуточно приглядывает за огнем. Вы видите исторический документ, который показывает, что каждый обжиг индивидуален.
Пекка Пайккари, что, по вашему мнению, делает эту выставку, коллекцию и международный Кохилаский Симпозиум по керамике важными?
ПП: Нагрев печи начинается от искры и после 40 часов совместной работы и ухода достигает температуры 1300 ˚C. Эта примечательная вещь, сделанная в Кохила, играет важную роль в развитии керамической культуры во всем регионе. Ноу-хау и традиции дровяного обжига развились в Эстонии. Местные знания и опыт уже пользуются уважением во всем мире, например, в Дании, Германии, США и Тасмании, куда эстонских керамистов приглашают выступать на конференциях.
Но Ингрид Аллик, давайте еще немного поговорим о дровяном обжиге! Что делает эту печь особенной?
Ингрид Аллик: Это самая большая печь типа анагама в нашем регионе, которая от начала и до конца топится дровами – в Эстонии, в основном, хвойными породами. В этом типе печи изделия находятся в непосредственном контакте с пламенем.
Что создает оттенки изделиям?
ИА: Моя коллега Керсти Лаанмаа, член технологического факультета Эстонской академии художеств, говорит: «Предметы коричневатые, потому что глазурь, которая образуется на поверхности глины из летучей золы в печи в сочетании с железом в глине создает этот результат. Места, не затронутые летучим пеплом, имеют более светлый цвет». Но, если приглядеться, то мы увидим гораздо больше нюансов! Поверхность изделия, прошедшего дровяной обжиг, можно рассматривать как пейзаж или облака, и можно обнаружить множество различных узоров.
Как бы вы кратко охарактеризовали эстетику керамики дровяного обжига?
ИА: Эстетику дровяной печи можно сравнить с красотой деревянной доски, обожженной солнцем и ветром, замшелыми руинами или потертыми джинсами. Обжиг дровами – это сотрудничество автора произведения с природой, то есть между физическими силами, результаты которых представлены на этой выставке.
Почему на витрине треснутые или сломанные предметы? Можно ли это также интерпретировать как красоту, созданную взаимодействием физических сил?
ПП: Я думаю, что в трещинах скрыта душа и оригинальность материалов. Дефекты, трещины и поломки — это то, с чем я играю в своей практике. Я, например, таким способом делаю напольную плитку из глины. Я позволяю большой плитке ломаться там, где она хочет. Таким образом, мне не нужно резать ее самому. Это физический процесс, который я обнаружил после 30 лет практики. Кроме того, когда что-то трескается и ломается, оно движется. Когда оно прерывается, движение прекращается, исчезает напряжение.
Полка со сломанными вещами и экспериментальными предметами на этой выставке, кажется, стоит на равных. С другой стороны, мы видим много художников, пользующихся международным уважением в мире керамики.
ИА: Да, много известных имен. Например, выпускник Эстонской академии художеств Сергей Исупов, которому специально для выставки был заказан большой мурал; авторы, написавшие книги о технологиях обжига керамики, такие как Марк Ланцет и Дэвид Джонс; также Присцилла Моуритцен, одна из основательниц Центра керамики Гульдагергорда; и Нил Хоффман из Тасмании, специализирующийся на дровяном обжиге керамики, и это лишь некоторые из них. Наша Анника Тедер и другие тоже известны во всем мире.
Почему сегодня обжигают керамику в дровяной печи и почему обжиг дровами входит в учебную программу Академии? Какие дополнительные возможности дает керамистам такая печь и способ обжига?
ИА: Причина в альтернативных результатах по сравнению с электропечью, больших габаритах, опыте международного сотрудничества, изучении и расширении границ специальности и материала, уникальности результатов и самого процесса. Следует также отметить, что в Кохила вместе работают старшее и младшее поколение. И младшее поколение будет организовывать Кохилаский Симпозиум следующим летом.
